Его женщины
Императорское законодательство запрещало браки между двоюродными братом и сестрой, а невеста Стравинского, подруга юношеских лет Екатерина Носенко, приходилась ему кузиной. Помолвка состоялась в имении Омельно Волынской области (ныне — Макаревичи), принадлежавшем двоюродному брату невесты.
Священника, который не задавал лишних вопросов, отыскали в Новой деревне, тогда пригороде Петербурга. Родственников на свадьбе не было; золотые с бархатом венцы держали сыновья Николая Римского-Корсакова Андрей и Владимир.С Котюлей, как звал жену Стравинский, он прожил 33 года, вплоть до ее смерти от туберкулеза в 1939 году. Хотя, кто знает, может, и не от туберкулеза — последние 18 лет своей жизни Екатерина Гавриловна делила мужа с женщиной по имени Вера — урожденная де Боссе, жена мирискусника Сергея Судейкина развелась с мужем сразу после начала романа со Стравинским, и около двадцати лет они жили втроем, как Маяковский и Брики. «Это был не просто роман, это называется to fall in love — упасть в любовь», — говорили друзья.
Но дом в Устилуге Стравинский построил в 1906-м, в год свадьбы с Котюлей, по собственному проекту. В советское время там устроили общежитие для рабочих и весь второй этаж дома с двумя каминами сломали. Теперь в маленьких комнатах бывшей общаги — классы сольфеджио, бандуры, гитары, фортепиано. Последнее настроено лучше, чем почти онемевший рояль Стравинского на первом этаже.
Его Устилуг
«Райский уголок для творчества», — признавался композитор в старости, сменив не одно роскошное жилье в разных странах.
В Устилуге Стравинский написал «Фантастическое скерцо», «Соловья», несколько ранних вокальных циклов, а главное — «Весну священную» и, уже совсем перед отъездом за границу в 1914-м, — «Свадебку».«Весну священную» ему устилужская природа надыхала», — сказал Терещук. Сначала я поразилась: как эта пастораль — тихие чистые дворы, лоснящиеся лошади в заливных лугах, скрип подвод, до сих пор полирующих брусчатку, — могла «надыхать» такую бешеную свободу? А потом поняла: только она и могла. Весной, когда все это зеленое великолепие прет из земли, здешний воздух должен взрываться от избытка нутряного, земляного, солнечного, животного.
«Сегодня, 4 ноября 1912-го, воскресенье. При несносной зубной боли кончил музыку Sacr'a» — написано на эскизах «Весны священной», подаренных Дягилеву. Вот она, правда, — не только подсмотренные и собранные по соседним дворам обряды и песни, не только записи бродячего лирника — больные зубы, может, больше всех «дыхали». У журналистов последний срок сдачи материала «дэдлайн» называется. У композиторов он тоже бывает, даже если все болит и свой Дягилев в роли редактора.
До войны Устилуг был еврейским местечком. После массовых расстрелов в деревне Пятидни из восьми тысяч жителей осталось две. Теперь уже почти десять — людям нравится работать на таможне (через весь город проходит зона автоперехода из Польши). Дома простые, красивые, каменные, ворота у всех настежь. Кому не хватает работы на таможне или хлебо-молокозаводе, едут в Польшу разнорабочими и тоже красиво строятся. Самое вкусное местное мороженое называется «Стоп, наркотик» — облито кунжутом и маком (кунжут по-украински — «конопля»), стоит рубль. Семечки на рынке от века вне конкуренции.
Его странности
Петербургские врачи начала прошлого века часто прививали оспу на щеки, и Стравинский, боясь потерять красоту, сбился с ног, чтобы найти врача, который привьет ему оспу в более укромное место. Всю жизнь был уверен в своей физической немощи, хотя Сергей Лифарь с ужасом вспоминал дягилевские репетиции «Свадебки», на которых Стравинский сам садился за инструмент: «Под его исступленную игру все уже не репетировали, а по-настоящему танцевали. После… он надевал пиджак, поднимал воротник и каким-то слабеньким, щупленьким уходил в бар».
Слыл страшным модником — его эксцентрические галстуки стали легендой. А первой объединяющей темой со второй женой, тогда еще Верой Судейкиной, стали некие оригинальные штаны, которые она для него заказала, — маленький, меньше 160 сантиметров роста, Стравинский любил брючины в три четверти.
Писал множество писем — souvenir'ы, выведенные его рукой, много лет подряд получали обе жены, Дягилев, Бакст, Бенуа, Рерих, Римские-Корсаковы, Кокто, Шанель, директоры нотных издательств. Много писал по-русски, впоследствии полюбил печатать на машинке. Бывавшего в России Дягилева еще до разрыва умолял привезти машинку со старым русским шрифтом, с ятями, «без этого большевистского безобразия». Получив машинку, расцвел совершенно.
Будучи бодрым 80-летним стариком, он говорил знакомым: «Я веду такую активную жизнь, что мне становится страшно. Пора бы уже прекратить это». И продолжал бурно концертировать и любить свою жену…
Сегодня
Когда украинский минкульт дает деньги, в Устилуге проходит летний международный фестиваль — разумеется, имени Стравинского. Приезжают хоры, фольклорные ансамбли и выступают перед входом, на лучшем в районе футбольном поле — отчего-то это соседство не кажется странным. В остальное время по полю ходят аккуратные жирные гуси. За гусями ходят спокойные румяные дети, каких никогда не увидеть в Москве, и ждут Рождества. «Райский уголок» Стравинского по непостижимым причинам остался заповедным, заколдованным местом — тихо, тепло, вкусно, дешево. А когда природа в марте — апреле начинает исполнять «Весну священную», приходят поляки и дают денег, чтобы утихомирилась.
23.10.2003